Тишина чужих небес…

Тишина чужих небес не умеет любить. Холод чужого неба умеет лишь ранить.

Поверить ли, понять ли – то, что она не смогла вернуть, не смогла предотвратить, не смогла отвести… Понять? Самые страшные судьи – мы сами… тогда, когда ничто не оказывается нужным.

…и когда вдох оказывается не наградою, а проклятьем – я хочу оборвать бесконечность пути. Не сейчас и не здесь – еще слишком нужна тем, кто дорог. Потом, там, за гранью…

Умирать не страшно. Она помнила. Она знала.

Снег летел. Снег. Снег. Снег. Горькой сахарной ватой путался под ногами. Она любила его – когда-то раньше. Прошлое. Все проходит. Все прошло. Все. Ничего не осталось. Фарфоровые черепки с острыми кромками. Капли разбитых зеркал. Горностаевая мантия без-чувств. Ничего. Ничего. Все проходит. Все прошло однажды.

Как в том дурацком анекдоте – «у тебя все было»

Было? Да… все…

Ветер лижет лицо. Уходи. Не помню, кто ты. Не помню, зачем ты был нужен. Все забыла. Безвратно. Беспамятно. Бесчувственно. А смысл тогда – продолжать быть?

Скоро будет трава. Низенькая. Высокая. И листья. И солнечные теплые дни. И еще цветы, кажется… да, точно, цветы. Они ждут весну. Каждый год ждут весну и лето. Глупые. Думают, что они будят жизнь. Глупые. Это просто начало конца. Счастливые. Потому что уходят, не возвращаясь. И не надо говорить о том, что они продолжаются в семенах и новых цветах и травах. У этих свой кусочек пути. Они уходят в никуда. Насовсем.

Песок на губах. Льдинки в ладонях. Разлука. Беда. Боль. – Остались только слова. Пустые коробушки, в которых когда-то был смысл. А теперь они ничего не значили. Что это? Что? Люди знают. Люди помнят. Идут мимо. Смотрят сквозь. Правильно. Ее уже нет. Или – скоро не будет? Неважно. Уже неважно. Не имеет значения. Все равно.

Тарелка с трещиной. Голубая каемка по краю. Почти что блюдечко… вот только непригодное к тому, чтобы приносили на нем желаемое. Глупость. Какая глупость думается.

Не уберегла. Не смогла помочь.

…не су-ме-ла…